Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

кстати, интересный вариант и есть о чем подумать в связи с

Начать следует с того, – помолчав, сказал Регис, – что все опасения, которые могут быть связаны с моей вампирьей природой, безосновательны. Я ни на кого не набрасываюсь, не подбираюсь ночью, чтобы впиться зубами в шею спящего. И не только в шеи моих спутников, к которым у меня отношение не менее старомодное, нежели у других присутствующих здесь… старомодников. Я не касаюсь крови вообще. Вообще и никогда. Отказался и отвык от нее, когда она стала для меня проблемой. Опасной проблемой, разрешить которую мне было нелегко. Проблема, – продолжал он, помолчав, – по сути дела, проявилась и стала опасной чуть ли не строго по учебнику «О вреде кровопийства». Уже в юные годы я любил… хммм… поразвлечься в хорошей компании и этим не отличался от большинства сверстников. Вы ведь знаете, как это бывает, сами были молодыми. Однако у вас, людей, действует система запретов и ограничений: родительская власть, опекуны, начальники и руководители, обычаи, наконец. У нас этого нет. Молодежь пользуется полной свободой. И создает собственные образцы поведения, разумеется, глупые, отличающиеся истинно младенческой дурью. Не хлебнешь? Ах, нет? Ну тогда что же ты за вампир? Ах, он не пьет? Ну так не приглашайте его больше, он портит нам всю потеху. Я не хотел портить потеху, а перспектива потерять одобрение друзей меня пугала. Ну… и я играл, веселился. Гульба и баловство, пирушки и попойки, каждое полнолуние мы летали в деревни и пили из кого попало. Наисквернейшую, самого отвратного качества… хммм… влагу. Нам было без разницы, из кого… лишь бы… хмммм… гемоглобин… Какая ж потеха без крови! С вампирками пошалить тоже как-то смелости не хватало, пока не глотнешь.
Регис замолчал, задумался. Все тоже молчали. Геральт почувствовал, что ему ужасно хочется упиться вдрызг.
– Игры делались все развязнее, – продолжал вампир. – Дальше – больше. Порой как пойдет-поедет, так по три-четыре ночи кряду я не возвращался в склеп. От самого малого когда-то количества… влаги я начинал терять контроль над собой, однако это не мешало мне продолжать пиршество. Друзья – как друзья. Одни по-дружески унимали, так я на них обижался. Другие, наоборот, уговаривали, вытаскивали из склепа на гулянки, да что там, подсовывали… хммм… объекты. И веселились, поглядывая на меня.
Мильва, по-прежнему занятая подновлением смятых перьев, забурчала. Кагыр наконец кончил починять сапог и, казалось, спал.
– Потом, – продолжал Регис, – появились тревожные признаки. Шалости и общество отошли на второй план. Оказалось, что я вполне могу обойтись и без них. Меня начала устраивать просто… кровь, даже та, которую пьешь…
– Чокаясь с зеркалом? – вставил Лютик.
– Хуже, – спокойно ответил Регис. – Я не отражаюсь в зеркалах.
Он какое-то время помолчал.
– Я сошелся с одной… вампиркой. Все могло быть, да, пожалуй, и было всерьез. Я прекратил кутежи. Но ненадолго. Она ушла от меня. А я принялся пить, как говорится, в два горла. Отчаяние, обида, сами знаете – отличные самооправдания. Всем кажется, будто они понимают. Даже мне самому казалось, что я понимаю. А получилось, что я просто подгоняю теорию к практике. Вам надоело? Я кончаю. Наконец я стал выделывать такое, чего не делал ни один вампир. Начал летать по пьянке. Однажды к ночи парни послали меня в село за кровью. Я нацелился на девушку, идущую по воду, промахнулся и с разгона врезался в венцы колодца… Кметы меня чуть было не прикончили. К счастью, они не знали, как за это взяться… Продырявили меня кольями, отрубили голову, облили святой водой и закопали. Представляете, что я чувствовал, когда проснулся?
– Представляем, – сказала Мильва, рассматривая стрелу. Все удивленно взглянули на нее. Лучница кашлянула и отвернулась. Регис незаметно улыбнулся.
– Я уже заканчиваю, – сказал он. – В могиле у меня было достаточно времени, чтобы подумать.
– Достаточно? – спросил Геральт. – И сколько же?
– Любознательность профессионала? – взглянул на него Регис. – Около пятидесяти лет. Регенерировавшись, я решил взять себя в руки. Было нелегко, но я справился. С тех пор – ни капли. Не пью.
– Совсем? – Лютик принялся было икать, но любопытство пересилило. – Совсем? Никогда? Но ведь…
– Лютик, – слегка приподнял брови Геральт. – Возьми себя в руки. И подумай. Молча.
– Извините, – проворчал поэт.
– Не извиняйся, – сказал вампир. – А ты, Геральт, не делай ему замечаний. Его любопытство понятно. Во мне, вернее, во мне и в моем мифе воплощены все его человеческие страхи. Трудно требовать от человека, чтобы он освободился от страхов. Страхи выполняют в психике человека не менее важную роль, чем все остальные эмоциональные состояния. Психика, лишенная страха, была бы психикой ущербной. Увечной.
– Представь себе, – сказал Лютик, приходя в себя. – Ты не вызываешь у меня страха. Выходит, я калека?
На миг Геральт подумал, что сейчас Регис покажет наконец зубы и вылечит Лютика от предполагаемого увечья, но ошибся. Вампир не был любителем театральных жестов.
– Я говорил о страхах, укоренившихся в сознании и подсознании, – спокойно пояснил он. – Пожалуйста, не обижайся на сравнение, но ворона не пугается развешенных на палке шапок и тряпок после того, как переборет страх и сядет. Но стоит ветру пошевелить лохмотьями, и птица тут же улетит.
– Поведение вороны, – заметил из темноты Кагыр, – объясняется борьбой за существование.
– Объясняется-обсирается, – фыркнула Мильва. – Ворона не боится пугала, просто она думает, что у человека супротив нее припасены камни и стрелы.
– Борьба за существование, – подтвердил Геральт. – Только в человеческом, а не в вороньем издании. Благодарим за разъяснение, Регис, принимаем его целиком и полностью. Только перестань копаться в человеческом подсознании. Это бездна. Мильва права. Причины, по которым люди впадают в панику, увидев жаждущего крови вампира, не иррациональны, но вытекают из стремления выжить.
– Слышу глас специалиста. – Вампир слегка поклонился в его сторону. – Специалиста, которому профессиональная гордость не позволяет брать деньги за борьбу с мнимыми страхами. Уважающий себя ведьмак нанимается, как известно, исключительно для борьбы с реальным и непосредственно угрожающим злом. Полагаю, профессионал пожелает нам объяснить, почему вампир – большее зло, нежели дракон либо волк. Как ни говори, у последних тоже есть клыки.
– Может, потому, что последние пускают клыки в ход с голода либо в порядке самообороны, но никогда – потехи ради или чтобы преодолеть робость по отношению к объекту противоположного пола?
– Люди об этом не знают, – сразу же парировал Регис. – Ты знаешь давно, остальные наши друзья узнали всего минуту назад. Большинство же глубоко убеждено, что вампиры не забавляются, а питаются кровью, только кровью и ничем, кроме крови, да притом только кровью человеческой. А кровь – это животворная жидкость, потеря ее приводит к ослаблению организма, витальной силы. Вы рассуждаете так: существо, проливающее нашу кровь, – наш смертельный враг. А такое существо, которое вдобавок еще и специально охотится за нашей кровью, ибо питается ею, – существо вдвойне поганое и враждебное: оно повышает свою витальную силу за счет нашей. Чтобы его род процветал, наш должен погибнуть. Наконец, такое существо отвратительно еще и потому, что хоть мы и знаем жизненную силу крови, но пить ее нам противно. Хоть кто-нибудь из вас стал бы пить кровь? Сомневаюсь. А есть и такие люди, которым достаточно просто увидеть кровь, как они тут же млеют или падают в обморок. В некоторых сообществах женщин в течение нескольких дней месяца считают нечистыми и изолируют их…
– Пожалуй, только дикари… – прервал Кагыр. – А млеют и падают в обморок при виде крови разве что вы – нордлинги.
– Мы плутаем по бездорожью, – поднял голову ведьмак, – сворачиваем с прямого пути в дебри сомнительной философии. Ты считаешь, Регис, что людям было бы легче, знай они, что вы видите в них не жратву, а… «рюмочную»? Где ты отыскал иррациональность страхов? Вампиры сосут из людей кровь – этого-то факта отрицать нельзя. Человек, к которому вампир относится как к кувшину водки, теряет силы, это тоже очевидно. Человек, я бы так сказал, «осушенный», теряет витальность полностью. То есть умирает. Прости, но страх перед смертью нельзя пихать в тот же мешок, что и отвращение к крови. Менструальной или какой другой.
– Вы несете такую заумь, что у меня башка кругом идет, – бросила Мильва. – А вообще-то вся ваша мудрость вкруг одного вертится – что у бабы под юбкой. Философы засратые, прости господи.
– Оставим ненадолго символику крови, – сказал Регис. – Потому что здесь мифы действительно основаны на фактах. Перейдем к мифам, которые на фактах не основаны, а меж тем широко распространены. Каждому известно, что человек, укушенный вампиром, если он, конечно, выживет, сам должен стать вампиром. Так?
– Так, – сказал Лютик. – Была такая баллада…
– Ты знаком с основами арифметики?
– Я изучал все семь главных искусств: тривий и квадриум. А диплом получил summa cum laude.
– В вашем мире после Сопряжения Сфер осталось около тысячи двухсот высших вампиров. При этом количество абсолютных абстинентов, а кроме меня, таких немало, уравновешивает масса пьющих сверх меры, как и я в свое время. Среднестатистический вампир пьет в каждое полнолуние, ибо полнолуние для нас – праздник, который мы привыкли… хммм… обмывать. Сводя проблему к человеческому календарю и принимая двенадцать полнолуний в году – вообще-то это не совсем так, – мы получим теоретическое количество ежегодно укушенных людей, равное четырнадцати тысячам четыремстам. После Сопряжения прошло около тысячи пятисот лет. В результате простого умножения получим, что в данный момент на свете теоретически должны существовать двадцать один миллион шестьсот тысяч вампиров. Если же учесть геометрическую прогрессию…
– Достаточно, – вздохнул Лютик. – У меня нет абаки, но общее количество я себе представляю. А вернее – не представляю. Значит, поражение вампиризмом – чушь собачья и вымысел.
– Благодарю, – поклонился Регис. – Переходим к следующему мифу, утверждающему, что вампир – это человек, который умер, однако не совсем. В могиле он не гниет и в прах не обращается. Лежит себе там свеженький и румяненький, готовый выйти и кусаться. Откуда берется такой миф, если не из вашего подсознательного и иррационального отвращения к почтенным покойникам? На показ-то вы окружаете мертвых почестями и памятью, мечтаете о бессмертии, в ваших мифах и легендах то и дело кто-нибудь воскресает, побеждает смерть. Но если ваш достопочтенный покойник-прадедушка действительно неожиданно вылезет из могилы и потребует пива, начнется паника. И неудивительно. Органическая материя, в которой прекращаются жизненные процессы, разлагается. Внешние проявления такого разложения малопривлекательны. Труп, прости Мильва, воняет, превращается в отвратительное месиво. Бессмертный дух, непременный элемент ваших мифов, с ужасом сбрасывает смердящую падаль и возносится. Он чист, его можно безопасно почитать. Однако вы ухитрились придумать такой отвратительный тип духа, который не улетает, не покидает останки, больше того, не желает даже, опять же, Мильва, прости, вонять. Это отвратительно и противоестественно! Живой мертвец – что может быть для вас отвратительнее? Какой-то кретин даже пустил в оборот термин «мертвяк», которым вы с таким восторгом нас награждаете.
– Люди, – едва заметно усмехнулся Геральт, – раса примитивная и суеверная. Им трудно как следует понять и правильно назвать существо, которое воскресает после того, как его продырявили кольями, обезглавили и на пятьдесят лет закопали в землю.
– Действительно, трудно. – Вампир не обиделся на насмешку. – Ваша мутированная раса восстанавливает ногти, волосы и эпидермис, но не способна согласиться с существованием более совершенных в этом смысле творений. Все, что совершеннее вас, вы считаете отвратительной аберрацией. А отвратительные аберрации вы вставляете в мифы. В социологических целях.
– Ни фига я во всем этом не поняла, – спокойно заметила Мильва, наконечником стрелы откидывая волосы со лба. – Нет, конечно, понимаю, что вы балакаете о сказках, сказки знаю и я, хоть я и дурная девка из леса. Чудно мне, что ты вовсе солнца не боисся, Регис. В сказках солнце вомперов в пепел оборачивает. Это, что ли, тоже сказка?
– Как нельзя более, – сказал Регис. – Вы верите, что вампир опасен только ночью, первый луч солнца превращает его в прах. В основах мифа, родившегося за первобытными кострами, лежит ваша солярность, то есть теплолюбие и суточный ритм, предполагающий дневную активность. Ночь для вас – холодная, темная, недоброжелательная, опасная, полная неожиданностей пора, а восход солнца означает очередную победу в борьбе за выживание, новый день, продолжение жизни. Солнце приносит свет и тепло, живительные для вас солнечные лучи несут гибель враждебным вам монстрам. Вампир рассыпается в пыль, тролль окаменевает, оборотни перестают быть оборотнями, гоблин бежит куда глаза глядят. Ночные хищники возвращаются по своим логовам, перестают угрожать. До самого захода солнца мир принадлежит вам. Повторяю и подчеркиваю: миф возник у костров древнейших стоянок. Теперь он всего лишь миф, потому что вы освещаете и обогреваете свои жилища; и хоть вами все еще управляет солярный ритм, вы сумели победить ночь. Мы, высшие вампиры, тоже немного отдалились от своих первоначальных склепов. Освоили день. Аналогия полная. Такое объяснение тебя, дорогая Мильва, удовлетворяет?
– Не-а. – Лучница отбросила стрелу. – Однако я поняла. Учусь. Умная буду – аж жуть! Социолоция, активоция, сратовация, вурдолация. В школах, говорят, розгами секут. С вами учиться приятней. Башка трещит малость, зато задница цела.
– Одно не подлежит сомнению, и заметить это легко, – сказал Лютик. – Солнечные лучи не превращают тебя в пепел, Регис, солнечное тепло на тебя так же мало влияет, как раскаленная подкова, которую ты лихо вытащил из огня голой рукой. Однако, возвращаясь к твоим аналогиям, для нас, людей, день навсегда останется естественной порой активности, а ночь – естественной порой отдыха. Таково наше физическое и физиологическое строение: днем, к примеру, мы видим лучше, чем ночью. Исключение – Геральт, который всегда видит одинаково хорошо, но он – мутант. А что, у вампиров это тоже было результатом мутации?
– Можно сказать и так, – согласился Регис. – Хоть я считаю, что мутация, растянувшаяся на достаточно долгое время, перестает быть мутацией, а становится эволюцией. Но то, что ты сказал о физическом строении, очень точно. Приспособление к солнечному свету было для нас печальной необходимостью. Чтобы выжить, мы должны были уподобиться в этом отношении людям. Мимикрия, сказал бы я. Впрочем, имеющая последствия. Воспользуюсь метафорой: мы легли в постель больного.
– Не понял.
– Есть основания думать, что долговременный солнечный свет убийствен. Существует теория, что, по скромным прикидкам, примерно через пять тысяч лет этот мир будут заселять только лунарные существа, активные ночью.
– Хорошо, что не доживу, – вздохнул Кагыр, зевнув во весь рот. – Не знаю, как вам, а мне повышенная дневная активность явно напоминает о необходимости ночного сна.
– Мне тоже, – потянулся ведьмак. – А до восхода убийственного солнца осталось всего несколько часов. Однако, прежде чем нас сморит… Регис, в порядке обучения и расширения познаний, развей еще какой-нибудь миф о вампирах. Я полагаю, еще хоть один да остался неразвеянным.
– Именно, – кивнул вампир. – Еще один. Последний, но в принципе не менее важный. Это миф, продиктованный вам вашими сексуальными фобиями.
– Во, фобиев каких-то приплел, – зевнула Мильва.
Кагыр тихо прыснул.
– Миф я оставил под конец, – Регис смерил его взглядом, – и тактично не стал бы о нем упоминать, но Геральт сам захотел, так что у меня нет причин утаивать. Сильнее всего людьми управляют страхи с сексуальной подоплекой. Девушка, теряющая сознание в объятиях сосущего ее вампира, молодец, млеющий от мерзостных действий вампирки, осыпающей поцелуями его тело, – так вы это себе представляете. Оральное насилие. Вампир парализует жертву страхом и принуждает к оральному акту. Точнее – жуткой пародии на оральный акт. А такой акт, исключающий продолжение рода, есть нечто отвратительное.
– Говори за себя, – буркнул ведьмак.
– Акт, завершающийся не зачатием, а удовлетворением и смертью, – продолжал Регис. – Вы сплели из этого зловещий миф. Сами подсознательно мечтаете о чем-то подобном, но вас передергивает при одной мысли о том, чтобы нечто такое дать партнеру либо партнерше. Потому за вас это делает мифологический вампир, вырастая в связи с этим до размеров привлекательнейшего символа зла.
– Ну, разве ж я не говорила?! – воскликнула Мильва, как только Лютик кончил ей объяснять, что имел в виду Регис. – Ни о чем другом, только об одном! Орательный секс какой-то придумали! Начинаете мудро, а кончаете всегда на жопе! Оратели! Мать вашу…

@темы: Сапковский, Книги, Нежный Червь, Настроение, Ведьмак, Цитаты

---

Лютик застонал, пытаясь повернуться и устроиться хоть немного поудобнее. Однако это была задача, невыполнимая для человека, лежащего в куче осыпающихся стружек и опилок и связанного веревками наподобие подготовленного к копчению свиного рулета.
– Не повесили нас сразу, – ойкнул он. – Вся надежда… В этом вся наша надежда…
– Успокойся. – Ведьмак лежал не двигаясь, глядя на луну, просвечивающую сквозь щели в крыше дровяного сарая. – Знаешь, почему Виссегерд не повесил нас сразу? Потому что решил казнить публично, на рассвете, когда весь корпус соберется уходить. В пропагандистско-воспитательных целях.
Лютик умолк. Геральт слышал, как он сопит и постанывает.
– У тебя-то есть шансы вывернуться, – сказал он, чтобы успокоить поэта. – Мне Виссегерд собирается отомстить за личную обиду, а против тебя он ничего не имеет. Твой знакомый граф вытащит тебя из беды, вот увидишь.
– Хрен вам, – ответил бард, к удивлению ведьмака спокойно и совершенно рассудительно, – хрен вам, хрен и дерьмо. Не считай меня ребенком. Во-первых, в пропагандистско-воспитательных целях два висельника лучше, чем один. Во-вторых, он не захочет оставлять в живых свидетелей. Нет, брат, будем болтаться рядышком.
– Перестань, Лютик. Лежи тихо и обдумывай возможности.
– Какие еще возможности, черт побери?
– Любые.
Болтовня поэта мешала ведьмаку собраться с мыслями, а мыслил он интересно. Все время ждал, что в сарай вот-вот ввалятся люди из темерской войсковой разведки, которые, несомненно, были в корпусе Виссегерда.
Разведку наверняка заинтересовали бы подробности событий в Гарштанге на острове Танедд. Геральт почти не знал подробностей, однако понимал, что прежде чем агенты в это поверят, он уже будет очень, очень больным. Вся его надежда основывалась на том, что ослепленный жаждой мести Виссегерд не разболтал о его поимке. Разведка могла бы попытаться вырвать пленников из когтей взбешенного маршала, чтобы забрать их в главную квартиру. Вернее, потащить в главную квартиру то, что останется от них после первых допросов.
Меж тем поэт придумал «возможность».
– Геральт! Давай прикинемся, будто знаем что-то очень важное. Что мы действительно шпионы или нечто подобное. Тогда…
– Умоляю тебя, Лютик!
– Можно попытаться подкупить стражу. У меня есть немного денег. Дублоны, зашитые в подкладку сапога. На черный день… Давай крикнем стражников…
– И они отберут у тебя все да еще и поколотят.
Поэт заворчал, но тут же умолк. С майдана долетали крики, конский топот и – что хуже всего – запах солдатской гороховой похлебки, за миску которой Геральт отдал бы всю стерлядку и все трюфели мира. Стоящие перед сараем стражи лениво переговаривались, похохатывали, время от времени кашляли и отплевывались. Стражи были профессиональными солдатами, это чувствовалось по фразам, составленным почти исключительно из местоимений и изысканно-грязных ругательств.
– Геральт!
– Ну?
– Интересно, что сталось с Мильвой… С Золтаном, Персивалем, Регисом… Ты их не видел?
– Нет. Вполне возможно, что во время стычки их зарубили или потоптали конями. Там, в лагере, труп на трупе валялся.
– Не верю, – твердо и с надеждой в голосе заявил Лютик. – Не верю, чтобы такие ловкачи, как Золтан и Персиваль… Или Мильва…
– Не обольщайся. Даже если они выжили, нам не помогут.
– Почему?
– По трем причинам. Во-первых, у них свои заботы. Во-вторых, мы лежим связанные в сарае в центре лагеря, насчитывающего несколько тысяч солдат.
– А третья причина? Ты сказал – три?
– А в-третьих, – утомленно проговорил Геральт, – лимит чудес на этот месяц исчерпала встреча керновской бабы с ее потерявшимся мужем.

@темы: Сапковский, Книги, Нежный Червь, Настроение, Ведьмак, Цитаты

---

190

ну наконец-то они вернулись! а то эта идиотическая история с дефкой задолбала, чесс гря...

@темы: Блич, Аниме, манга, Мысли вслух

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

вулканы

Вулканами называются конусообразные или куполовидные возвышения над каналами, трубками взрыва и трещинами в земной коре, по которым извергаются из недр газообразный продукты, лава, пепел, обломки горных пород. Проявления вулканизма представляют собой один из наиболее характерных и важных геологических процессов, имеющих огромное значение в истории развития и формирования земной коры. Ни одна область на Земле – будь то континент или океаническая впадина, складчатая область или платформа – не сформировалась без участия вулканизма.
Вулкан - это отверстие в земной коре, через которое на поверхность с огромной силой выбрасывается огненная смесь газов, пара, пепла и наполовину расплавленной породы (лавы). Частицы пепла падают на землю, покрывая ее толстым слоем и спекаясь в легкий серый камень. За миллионы лет из слоев лавы формируются вулканические горы. Часто они весьма высоки и имеют форму конуса с кратером на вершине. Многие вулканы находятся на морском дне.

1. Вулканы

1.1. Общие сведения.
В Тирренском море в группе Липарских островов есть небольшой остров Вулькано. Древние римляне считали этот остров входом в ад, а также владением бога огня и кузнечного ремесла Вулкана. По имени этого острова огнедышащие горы впоследствии стали называть вулканами.
Извержение вулкана может продолжаться несколько дней и даже месяцев. После сильного извержения вулкан снова приходит в состояние покоя на несколько лет и даже десятилетий. Такие вулканы называются действующими.
Есть вулканы, которые извергались в давно прошедшие времена. Некоторые из них сохранили форму красивого конуса. О деятельности их у людей не сохранилось никаких сведений. Их называют потухшими. В древних вулканических областях встречаются глубоко разрушенные и размытые вулканы.
Если подняться на вершину действующего вулкана во время его спокойного состояния, то можно увидеть кратер (по-гречески – большая чаша) – глубокую впадину с обрывистыми стенками, похожую на гигантскую чашу. Дно кратера покрыто обломками крупных и мелких камней, а из трещин на дне и стенах кратера поднимаются струи и газы пара (фумаролы). Иногда они спокойно выходят из под камней и щелей, а иногда вырываются бурно со свистом и шипением. Кратер наполняют удушливые газы; поднимаясь вверх, они образуют облачко на вершине вулкана. Месяцы и годы вулкан может спокойно куриться, пока не произойдет извержение. Этому событию часто предшествует землетрясение; слышится подземный гул, усиливается выделение паров и газов, сгущаются облака над вершиной вулкана.
Потом под давлением газов, вырывающихся из недр земли, дно кратера взрывается. На тысячи метров выбрасываются густые черные тучи газов и паров воды, смешанных с пеплом, погружая во мрак окрестность. Одновременно со взрывом из кратера летят куски раскаленных камней, образуя гигантские снопы искр. Из черных, густых туч на землю сыплется пепел, иногда выпадают ливневые дожди, образуя потоки грязи, скатывающейся по склонам и заливающие окрестности. Блеск молний непрерывно прорезывает мрак. Вулкан грохочет и дрожит, а по жерлу его поднимется раскаленная лава. Она бурлит, переливается через край кратера и устремляется огненным потоком по склонам вулкана, уничтожая все на своем пути.
При некоторых вулканических извержениях лава не изливается.
Извержение вулканов происходит также на дне морей и океанов. Об этом узнают мореплаватели, когда внезапно видят столб пара над водой или плавающую на поверхности “каменную пену” – пемзу. Иногда суда наталкиваются на неожиданно проявившиеся мели, образованные новыми вулканами на дне моря. Со временем эти мели – изверженные массы – размываются морскими волнами и бесследно исчезают.
Некоторые подводные вулканы образуют конусы, выступающие над поверхностью воды в виде островов.
В древности люди не умели объяснить причины извержения вулканов. Поэтому это грозное явление природы повергало человека в ужас.



1.2. География вулканов.
В настоящее время на земном шаре выявлено свыше 4тыс. вулканов.
К действующим относят вулканы извергающиеся и проявляющие сольфатарную активность (выделение горячих газов и воды) за последние 3500 лет исторического периода. На 1980 год их насчитывали 947. Понятие активный достаточно неточное, так как вулкан, имеющий действующие фумаролы, некоторые учёные относят к активным, а некоторые к потухшим.
Вместе с тем, среди вулканологов нет единого мнения, как определить активный вулкан. Период активности вулкана может продолжаться от нескольких месяцев до нескольких миллионов лет. Многие вулканы проявляли вулканическую активность несколько десятков тысяч лет назад, но в настоящее время не считаются действующими.
К потенциально действующим относятся голоценовые вулканы, извергающиеся 3500-13500 лет назад. Их примерно 1343 шт.
К условно потухшим вулканам относят не проявляющими активности в голоцене, но сохранившие свои внешние формы (возрастом моложе 100тыс. лет).
Потухшие - вулканы существенно переработанные эрозией, полуразрушенные, не проявляющие активности в течение последних 100тыс. лет.
Современные вулканы известны во всех крупных геолого-структурных элементах и геологических районах Земли. Однако распределены они неравномерно. Подавляющее большинство вулканов расположено в экваториальной, тропической и умеренной областях. В полярных областях, за Северным и Южным полярными кругами, отмечены чрезвычайно редкие участки относительно слабой вулканической активности, обычно ограничивающиеся выделением газов.
Наблюдается прямая зависимость между их количеством, и тектонической активностью района: наибольшее количество действующих вулканов в расчете на единицу площади приходится на островные дуги (Камчатка, Курильские острова, Индонезия) и другие горные сооружения (Южная и Северная Америка). Здесь сосредоточены также наиболее активные вулканы мира, характеризующиеся наибольшей частотой извержения. Наименьшая плотность вулканов характерна для океанов и континентальных платформ; здесь они связаны с рифтовыми зонами - узкими и протяженными областями расколов и просадки земной коры (Восточно-Африканская рифтовая система, Срединно-Атлантический хребет).
Установлено, что вулканы приурочены к тектонически-активным поясам, где происходит большинство землетрясение.
Области развития вулканов характеризуются сравнительно большой раздробленностью литосферы, аномально высоким тепловым потоком (в 3-4 раза больше фоновых значений), повышенными магнитными аномалиями, возрастанием теплопроводности горных пород с глубиной.
Вулканы, расположенные на суше, хорошо изучены; для них точно определены даты прошлых извержений, известен характер вылившихся продуктов. Однако большая часть активных вулканических проявлений, по-видимому, происходит в морях и океанах, покрывающих более двух третей поверхности планеты. Изучение этих вулканов и продуктов их извержений затруднены, хотя при мощном извержении этих продуктов может оказаться так много, что сформированный ими вулканический конус показывается из воды, образуя новый остров. Так, например, в Атлантическом океане, южнее Исландии, 14 ноября 1963г., рыбаки заметили поднимающиеся над поверхностью океана клубы дыма, а также вылетающие из-под воды камни. Через 10 дней на месте извержения уже образовался остров длиной около 900м, шириной до 650м и высотой до 100м, получивший название Суртсей. Извержение продолжалось более полутора лет и завершилось лишь весной 1965г., образовав новый вулканический остров площадью 2,4км2 и высотой 169м над уровнем моря.
Геологические исследования островов показывают, что многие из них имеют вулканическое происхождение. При частой повторяемости извержений, их большой продолжительности и обилии выделяемых продуктов могут создаваться весьма внушительные сооружения. Так, цепочка Гавайских островов вулканического происхождения представляет собой систему конусов высотой 9,0-9,5км (относительно дна Тихого океана), т.е. превышающей высоту Эвереста!
Известен случай, когда вулкан вырос не из-под воды, как было рассмотрено в предыдущем случае, а из-под земли, прямо на глазах у очевидцев. Произошло это в Мексике 20 февраля 1943г.; после многодневных слабых толчков на вспаханном поле появилась трещина и из нее началось выделение газов и пара, извержение пепла и вулканических бомб - сгустков лавы причудливой формы, выброшенных газами и остывших в воздухе. Последующие излияние лавы привели к активному росту вулканического конуса, высота которого в 1946г. достигла уже 500м (вулкан Парикутин).

1.3. Продукты вулканических извержений
При извержении вулкана выделяются продукты вулканической деятельности, которые могут быть жидкими, газообразными и твердыми.
Газообразные - фумаролы и софиони, играют важную роль в вулканической деятельности. Во время кристаллизации магмы на глубине выделяющиеся газы поднимают давление до критических значений и вызывают взрывы, выбрасывая на поверхность сгустки раскаленной жидкой лавы. Также при извержении вулканов происходит мощное выделение газовых струй, создающих в атмосфере огромные грибовидные облака. Такое газовое облако, состоящее из капелек расплавленного (свыше 7000с) пепла и газов, образовавшееся из трещин вулкана Мон-Пеле, в 1902г., уничтожило город Сен-Пьер и 28000 его жителей.
Состав газовых выделений во многом зависит от температуры. Различают следующие типы фумарол:
a) Сухие - температура около 5000с, почти не содержит водяных паров; насыщен хлористыми соединениями.
b) Кислые, или хлористо-водородно-сернистые - температура приблизительно равна 300-4000с.
c) Щелочные, или аммиачные - температура не больше 1800с.
d) Сернистые, или сольфатары - температура около 1000с, главным образом состоит из водяных паров и сероводорода.
e) Углекислые, или моферы - температура меньше 1000с, преимущественно углекислый газ.



Жидкие - характеризуются температурами в пределах 600-12000с. Представлены именно лавой.



Вязкость лавы обусловлена ее составом и зависит главным образом от содержания кремнезема или диоксида кремния. При высоком ее значении (более 65%) лавы называют кислыми, они сравнительно легкие, вязкие, малоподвижные, содержат большое количество газов, остывают медленно. Меньшее содержание кремнезема (60-52%) характерно для средних лав; они, как и кислые, более вязкие, но нагреты обычно сильнее (до 1000-12000с) по сравнению с кислыми (800-9000с). Основные лавы содержат менее 52% кремнезема и поэтому более жидкие, подвижные, свободно текут. При их застывании на поверхности образуется корочка, под которой происходит дальнейшее движение жидкости.
Твердые продукты включают в себя вулканические бомбы, лапилли, вулканический песок и пепел. В момент извержения они вылетают из кратера со скоростью 500-600м/c.
Вулканические бомбы - крупные куски затвердевшей лавы размером в поперечнике от нескольких сантиметров до 1м и более, а в массе достигают нескольких тонн (во время извержения Везувия в 79г., вулканические бомбы 'слезы Везувия' достигали десятков тонн). Они образуются при взрывном извержении, которое происходит при быстром выделении из магмы содержащихся в ней газов. Вулканические бомбы бывают 2-х категорий: 1-ая, возникшие из более вязкой и менее насыщенной газами лавы; они сохраняют правильную форму даже при ударе о землю из-за корочки закаливания, образовавшейся при их остывании. 2-ая, формируются из более жидкой лавы, во время полета они приобретают самые причудливые формы, дополнительно усложняющиеся при ударе. Лапилли - сравнительно мелкие обломки шлака величиной 1,5-3см, имеющие разнообразные формы.
Вулканический песок - состоит из сравнительно мелких частиц лавы (і 0,5см).
Еще более мелкие обломки, размером от 1мм и менее образуют вулканический пепел, который, оседая на склонах вулкана или на некотором расстоянии от него, образует вулканический туф.

@музыка: Стихии

@темы: Стихии, к вопросу о..., Вулканы, Статьи, Фото

---

ну не могу удержаться)))

«НРАВСТВЕННОЕ ПОМЕШАТЕЛЬСТВО — психическая болезнь, при которой моральныя представления теряютъ свою силу и перестаютъ быть мотивомъ поведения. При нравственномъ помешательстве человекъ становится безразличнымъ къ добру и злу, не утрачивая, однако, способности теоретическаго, формальнаго между ними различения. Неизлечимо». (Энциклопедический словарь Ф.Павленкова. С.-Пб., 1905.)
После революции (с приходом большевиков) эта статья из энциклопедий исчезла

Hi-tek: Сочините предложения из слов, первой буквой которых является "Ш". Срочно надо, сестре домашку такую задали.
Kvak: шуба, шапка и шарф шумно шуршат.
dim-on: Шторы шевелились, школьники ширялись.
dim-on: Шелохнулись шотландцы, шокированные шустрыми шлюхами. Шалавы ширялись шприцами в шалаше.
volh87: Шаловливая школьница-шатенка шестикласница штопала шорты широкозадому шестидесятилетнему шоферу-шизофренику. Шалунья шаг за шагом шантажировала шофера шашлыком, шоколадом, шампанским. Шофер швырнул швабру, школьница шарахнулась. "Шволочь, шы шибил шне шубы!!!" - шумела шантажистка. Шофер шпынял школьницу, шырял шилом, шприцем, штамповал шишки. Шестиклассница шуганулась, шлифуя шампунем шевелюру. "Шлюха, шимпанзе, шиншилла!" - шипел шофер. "Шам шакой!" - шепелявила шокированная школьница.
JeloMe: o_O Широкомасштабно! Шедевр!
Hi-tek: Идиоты, сестренка во втором классе учится...

Период полураспада зарплаты равняется неделе и от размера зарплаты не зависит. (с)

Безалкогольное пиво.
Соевое мясо.
Молоко без лактозы.
Резиновые женьщины.
Деньги не подкрепленные золотом.
Покупка банками долгов за долги...
Мы не в матрице господа...
Мы в ж#пе...

шел утром синий по Питеру, не ориентируясь совершенно где я...
спросить не у кого, т.к. суббота, около 7 утра - улицы пустынны
увидел бомжа, решил у него спросить (захотелось постебаться, начал по-английски)
разговор:
я: "Excuse me, where is the closest metro station?"
б: "мммм... go straight ahead two hundred meters, then turn to the left and you'll see it"
я: "thanks a lot buddy..."
б: "you're welcome"
реально офигел...

@темы: баш

---

что-то в последнее время на баше много медицинских цитат... народ болеет?

GRAD (23:34:35 6/10/2008)
был на операции.знал что врачи циники но не до такой степени.после укола анестезии лежал на спине.
анестезиолог такой подходит ко мне и говорит перекрещивая меня "ща ты тот свет увидишь"
GRAD (23:34:40 6/10/2008)
я охуел немного
GRAD (23:34:47 6/10/2008)
но поделать ниче не мог
GRAD (23:35:04 6/10/2008)
меня начали переворачивать на живот..перевернули..и сука
GRAD (23:35:24 6/10/2008)
увидел на полу надпись "тот свет" суууууука.я ржал как мог а получалось плохо)

Жена после небольшой операции рассказывает:
приходит в палату анестезиолог, она ему полушутливо (пытаясь бодриться-хоть и рядовая операция, но для врача, а не для нее):
Ж: доктор, я жить буду?
А: откуда я знаю? это к хирургам, мое дело усыпить...
Ж: О_О

Рассказала подруга. У неё муж хирург, он ей сам оперировал сломанную ключицу. Отключается она уже и слышит голос мужа:
-А давайте ей на животе нарисуем зелёнкой ромашку? Хотя нееет, лучше напишем на лбу: хочу конфету.

@темы: баш

---

10.10.2008 в 17:41

Пишет  Murk:

Минута здорового смеха продлевает агонию в аду ;D

22.09.2007 в 01:46

Пишет  L.Stramonium:

религиозный слэш

Беседа Истинного православного с Богом

Истиный Пpавославный: Отче наш, еже си на небеси...
Бог: Hy?
ИП: Это кто?
Бог: Как кто? Это я - Яхве. Чё хотел?
ИП (кpестицца): Ох ты господи...
Бог: Коpоче, чего тебе?
ИП: Господи, ты ли осенил меня своим святым глаголом?
Бог (в стоpонy): Hy, чево, никто из них ноpмально pазговаpивать не yмеет?
ИП: Господи, изволь мне молитвy вознести во славy твою.
Бог (заинтеpесовано) А что читать бyдешь?
ИП: Отче наш.
Бог (pазочаpовано): Опять? Задолбали. Тыщy лет однy телегy толкают. Она в моём хитпаpаде в самом анyсе.
ИП: Изволь тогда глаголить аки сеpдце пpикажет.
Бог (зевая): Hy глаголь.
ИП: Молю тебя снизойти до pаба твоего, манны небесной ниспошли дабы мог я славить имя твое и нести людям благyю весть, дабы yслышали...
Бог: А покоpоче?
ИП: Денег дай.
Бог: А молнией по сpаке?
ИП: Понял.
Бог: Hе ссы. Тебе зачем деньги?
ИП: Хpамы во славyтвою стpоить, сиpотам помогать. Бообщем на благие дела.
Бог: Я вообще-то высшее сyщество, я мысли читаю. У тебя почемy все сиpоты с четвёpтым pазмеpом гpyди?
ИП: (хлопаецца на колени) Hе гневись боже! То меня дьявол попyтал!
Бог (оpёт комy-то в стоpонy): Люцый, тyт один на тебя стpелкy пеpеводит.
Люцифеp: Угy, так и запишем: "песдел на Князя Тьмы".
ИП (сцыкливо): Господи, обоpони от сyпостата нечистого.
Бог: Hy если займёшся мнегодным делом, то спишем. Я же, слава мне, не конченый падонак.
ИП (неистово кpестицца, бъёцца головой об пол): Да пpидёт цаpствие твоё, да бyдет воля твоя.
Бог: Вот дибил.
ИП: Бyдy во имя твое Рyсь от жидов нехpистей освобождать.
Бог (опять кpичит в стоpонy): Hет, Мойше, ты слышал, что сказал этот гой?
Моисей: Вейз миp! Сдался мне этот шлемазл. Если бы я откладывал по шекелю каждый pаз, когда это слышал...(yходит в подсчёты)
Бог (обpащаясь к ИП): За однy молитвy два pаза запоpол. Как гpицца: комy я мозгов не дал...
ИП (с надеждой): Hо вот, боже, по мyдpостои твоей обделил ты меня pазyмом. Hе виноват я, ибо азм есть тваpь неpазyмная по обpазy и подобию твоемy.
Бог: Сам понял, что сказал?!
ИП: Ой!
Бог (pаспаляясь): Пpидypком меня ещё никто не называл! (косицца в стоpонy Люцифеpа) Hy, почти никто...
ИП: Боже, бyдь милостив. Ты же милостив?
Бог: Я?
ИП: Hy в писании сказано.
Бог: Так я спиZдел.
ИП: А как же заповеди?
Бог: А мне можно. Ладно, вали отсюда. Типа я тебя пpостил. Hy маленько всё же накажy.
ИП (испyгано): Каким обpазом?
Бог (тоpжествено): Hе pазделишь ты ложа с женщиной боле, но с мyжчиной!
ИП (yжасаясь): Чиво?
Бог: Пидаpом бyдешь вопщем.
ИП: Господи!
Бог: Сеанс окончен. Я побежал в войнyшкy с Мyхамедом в Иpаке игpать.

Хочу пейринг Бог/Люц..ыыы..у них такие горячие отношения!!!!

@темы: Стащено от, @дневники, Стёб

---

09.10.2008 в 23:14

Пишет  Saito Sigure:

Японские народные сказки.
Такого добра в интернете можно найти очень много, но зачастую людям просто лень искать) Поэтому, с позволения, выложу сюда несколько своих любимых сказок. Переводчиков, к сожалению, не знаю, но пусть они меня простят, если что.

Журавлиные перья
От меня: грустная такая сказка. Трогательная. И очень простая.
Мораль: береги счастье, пока оно есть. Не требуй ничего взамен.

Давно-давно жили в одной горной деревушке бедняки - старик со старухой. Очень они печалились, что детей у них не было.
Однажды в снежный зимний день пошел старик в лес. Собрал он большую охапку хвороста, взвалил на спину и начал спускаться с горы. Вдруг слышит он поблизости жалобный крик. Глядь, а это журавль попался в силок, бьется и стонет, видно, на помощь зовет.
- Ах ты, бедняга! Потерпи немного... Сейчас я тебе помогу.
Освободил старик птицу. Взмахнула она крыльями и полетела прочь. Летит и радостно курлычет.
Настал вечер. Собрались старики сесть за ужин. Вдруг кто-то тихонько к ним постучался.
- Кто бы это мог быть в такой поздний час?
Открыл старик дверь. Видит: стоит в дверях девушка, вся запорошенная снегом.
- Заблудилась я в горах, - говорит. - А на беду, сильно метет, дороги не видно.
- Заходи к нам, - приглашает старуха. - Мы гостье рады.
Взял старик девушку за руку и повел к очагу:
- Садись, обогрейся да поужинай с нами.
Поужинали они втроем. Видят старики, девушка красивая да такая ласковая. Стала она старухе по хозяйству помогать, а потом и говорит:
- Хочешь, бабушка, разомну тебе плечи, спину потру?
- Вот спасибо, доченька. Спина-то у меня и вправду болит. А как тебя по имени зовут?
- О-Цуру.
- О-Цуру, Журушка, хорошее имя, - похвалила старушка.
Пришлась старикам по сердцу приветливая девушка. Жалко им с ней расставаться.
На другое утро собирается о-Цу-ру в дорогу, а старики ей говорят:
- Нет у нас детей, Журушка. Останься с нами жить.
- С радостью останусь, у меня ведь на свете никого нет... А в благодарность за доброту вашу натку я для вас хорошего полотна. Об одном только прошу: не заглядывайте в комнату, где я ткать буду. Не люблю, когда смотрят, как я работаю.
Взялась девушка за работу. Только и слышно в соседней комнате:
кирикара тон-тон-тон.
На третий день вынесла о-Цуру к старикам сверток узорчатой ткани. По красному полю золотые журавли летят.
- Красота-то какая! - дивится старуха. - Глаз не отвести!

Пощупала ткань: мягче пуха, легче пера.
А старик взглянул на девушку и встревожился:
- Сдается мне, Журушка, что ты похудела. Щеки у тебя вон как впали. В другой раз не позволю тебе так много работать.
Вдруг послышался хриплый голос:
- Эй, хозяева дома?
Это пришел торговец Гонта. Ходил он по деревням, скупал полотно у крестьян. Спрашивает Гонта:
- Ну что, бабушка, есть у тебя полотно на продажу? Наткала, верно, за зиму-то?
- Есть на этот раз у нас кое-что получше, господин Гонта, - отвечает старуха. - Вот, взгляни-ка. Это наткала дочка наша Журушка, - и развернула алую ткань перед Гон-той. Золотые журавли словно живые летят.
- О, такого прекрасного узора и в столице никто не видал. Ваша дочь, я смотрю, мастерица! - Гонта полез в кошелек, достал пригоршню золотых монет. Понял он, что в княжеском дворце продаст такую замечательную ткань во сто раз дороже.
- Золотые монеты! Смотрите, настоящее золото! - Старики глазам своим не поверили. Впервые на своем веку видели они золото.
- Спасибо тебе, Журушка, спасибо! - от всего сердца поблагодарили девушку старик со старухой. - Заживем мы теперь по-другому. Сошьем тебе новое платье к празднику. Пусть все любуются, какая ты у нас красавица.
Наступила весна. Пригрело солнце. Что ни день, прибегают к дому стариков деревенские дети:
- Сестрица Журушка, поиграй с нами.
Или соберутся дети вокруг Жу-рушки, а она им сказки рассказывает о разных диковинных птицах.
Хорошо было детям играть с Журушкой. Но вот как-то раз снова пожаловал Гонта.
- Здравствуй, дедушка! Не найдется ли у тебя опять такой же ткани, как в прошлый раз? Продай мне, я охотно куплю.
- Нет, не проси. Дочке моей нельзя больше ткать: очень она от этой работы устает. Боюсь, заболеет.
Но Гонта чуть не насильно сунул старику в руки кошелек, набитый золотыми монетами.

- Я заплачу еще дороже, чем в прошлый раз. А если ты не согласишься, пеняй на себя. Худо тебе будет. Меня ведь сам князь прислал, - пригрозил Гонта. - Чтоб через три дня ткань была готова, не то головой поплатишься.
Ушел Гонта, а старик и старуха стали горевать:
- Беда, беда! Что же с нами теперь будет! Пропали наши головы.
Все услышала о-Цуру. Стала она утешать стариков:
- Не бойтесь, не плачьте. Через три дня будет готова ткань, красивее прежней.
Пошла девушка в ткацкую комнату и затворила за собой дверь наглухо.
Вскоре послышался за стеной быстрый-быстрый стук: кирикара тон-тон-тон, кирикара тон-тон-тон.
День, и другой, и третий стучит ткацкий станок.
- Журушка, заканчивай скорее, будет тебе! - тревожатся старик со старухой. - Ты, верно устала, доченька?
Вдруг послышался грубый голос:
- Ну как, готово? Покажите мне. Это был Гонта.
- Нет, показать нельзя. Журушка крепко-накрепко запретила к ней входить, пока она ткет.
- Ого! Вот еще выдумки! Я вижу, ваша дочь привередница. Ну, я и спрашивать у нее не стану!
Оттолкнул Гонта стариков и настежь распахнул дверь.
- Ой, там жу-жу-равль! - испуганно забормотал он.
Входят старики - и правда, стоит за ткацким станком большая птица. Широко раскрыла она свои крылья, выщипывает у себя клювом самый нежный мягкий пух и ткет из него красивую ткань: кири-кара тон-тон-тон, кирикара тон-тон-тон.
Захлопнули старики дверь поскорее, а Гонта со всех ног убежал -так он испугался.
На другое утро прибежали дети звать Журушку.
- Журушка, выйди к нам, поиграй с нами или сказку расскажи.
Но в ткацкой комнате все было тихо.
Испугались старик со старухой, открыли дверь и видят: никого нет. Лежат на полу прекрасная узорчатая ткань, а кругом журавлиные перья рассыпаны... Начали старики звать дочку, искали-искали, да так и не нашли...
Под вечер закричали дети во дворе:
- Дедушка, бабушка, идите сюда поскорее!
Выбежали старики, глядят... Ах, да ведь это журавль. Тот самый журавль! Курлычет, кружится над домами. Тяжело так летит...
- Журушка наша, Журушка! - заплакали старики.
Поняли они, что это птица, спасенная стариком, оборотилась девушкой... Да не сумели они ее удержать.
- Журушка, вернись к нам, вернись!
Но все было напрасно. Грустно, грустно, точно прощаясь, крикнул журавль в последний раз и скрылся в закатном небе.
Долго ждали старик со старухой, но Журушка так и не вернулась.
Есть, говорят, на дном из дальних островов большое озеро. Видели там рыбаки журавля с выщипанными перьями. Ходит журавль по берегу и все поглядывает в ту сторону, где старик со старухой остались.

Мышиное сумо

От меня: В противоположность первой, веселая и очень добрая сказка.
Мораль: Богат ли ты материально, или духовно - не скупись, помоги ближнему, и тебе ответят тем же.


Случилось это давным-давно. Жили в одной горной деревне старик со старухой. Целый день они трудились, а богатства все не прибавлялось.

Вот как-то раз по весне отправился старик в горы хворост собирать. Шел он, шел, пока не попал в лесную чащу. Остановился старик передохнуть. Вдруг слышит - кричит кто-то:

- На тебе! Получай! Еще получай! А тут и другой голосок послышался:
- Ну погоди, негодная! Я тебе отомщу!
Удивился старик, вокруг огляделся - нет никого! Решил он тогда в траве посмотреть. Раздвинул заросли, да как вкопанный и остановился. Глядит - глазам не верит: две мыши борьбой сумо занимаются! Одна мышь толстая-претолстая, а другая - тощая-претощая! Толстая мышь на тощую навалилась и кричит:

- На тебе! Получай! Получай!
Присмотрелся старик к мышам получше, да от удивления аж присвистнул:
"Вот чудеса! - думает он. - Никак эта тощая мышь - та самая, что в доме у меня живет. Да и толстую знаю - из дома соседа-богача она будет".

Поспешил старик домой - старухе про мышиное сумо рассказать.
- Сдается мне, - сказала старуха, - что неспроста наша мышь такая тощая. Мы с тобой в бедности живем, вот и мышь нам под стать!

- Давай-ка, старуха, - предложил старик, - попробуем ее чуток подкормить. Может, силы у нее и прибавится?

Собрала старуха остатки рисовой муки и испекла румяную лепешку. Положил старик лепешку перед мышиной норкой. Наутро смотрит - нет лепешки, да и ни единой крошки не осталось.

Обрадовались старики:
- Наконец-то, - говорят, - наша бедная мышь досыта наелась! Теперь уж точно - сил у нее для борьбы сумо прибавится!

На следующий день отправились старик со старухой в горы. Очень старухе хотелось поглядеть, как мыши в сумо борются.

Притаились они за деревом и стали ждать. Вдруг слышат, кричит толстая мышь:

- Получай! Еще получай! А тощая ей вдруг как закричит в ответ:
- Ну, погоди у меня! Посмотрим, кто кого! Сама получай!
Повалила тощая мышь толстую на траву.
- Дай передохнуть, - взмолилась толстая мышь.
Отдышалась она и спрашивает:
- Что за чудо с тобой, сестрица, случилось? Вчера я Тебя без труда победить смогла, а сегодня ты как будто сильнее стала?

- Что правда, то правда, - согласилась тощая мышь. - Видишь ли, сестрица, тебе меня не понять: ты в богатом доме живешь, а я в бедном. Нечасто мне удается вдоволь поесть. Да вот решили хозяева меня подкормить - положили к норе рисовую лепешку. Думаю я, что теперь каждый вечер меня угощение дома ждать будет.

- Как же я люблю рисовые лепешки! - вздохнула толстая мышь. - И совсем никто меня ими не угощает! Послушай, сестрица, принесла бы ты мне кусочек попробовать.

Покачала тощая мышь головой:
- Нет, - говорит, - не могу. Негоже мне из дома своего рисовые лепешки таскать, там и без того есть нечего. Не могу я тебя задаром кормить.

Призадумалась толстая мышь, а потом и спрашивает:
- А если не задаром? У моего хозяина денег видимо-невидимо. Только ведь деньги - это не рисовые лепешки, ими лакомиться не будешь. Давай меняться! Я тебе монету, а ты мне кусок лепешки! Обрадовалась тощая мышь:

- Ладно, - говорит, - так и сделаем.
Услышали старик со старухой про мышиный уговор и домой поспешили. Заняла старуха у соседей рисовой муки, да лепешек напекла. А потом достала красного полотна и сшила два пояса - фундоси, в которых все настоящие борцы сумо выступают.

Вот, наконец, наступил вечер. Пришла толстая мышь к тощей в гости. Увидела фундоси, удивилась:

- Эти тряпки тоже есть будем? - спрашивает.
- Да ты что?! - засмеялась тощая мышь. - А еще себя борцом сумо считаешь! Это же набедренные повязки, фундоси называются. Мы в них с тобой сразу на настоящих борцов будем похожи.

Одели мыши на себя фундоси и за угощение принялись. Поела толстая мышь и говорит:

- Я монету принесла, как уговаривались. Возьми ее скорее.
Взяла тощая мышь монету, да на старикову божницу положила.
На следующий день вновь старик со старухой в горы отправились. Огляделись вокруг - нет мышей! Присмотрелись получше - да нет же, вон в траве красные фундоси виднеются! Поднялись мыши из травы - ну, ни дать, ни взять - чемпионы по борьбе сумо!

- Приготовиться к параду борцов сумо, - командует толстая мышь.
- На-а-чинай! - вторит ей тощая. Смотрят старик со старухой на мышиное сумо - смеются до слез.

- Не победишь меня больше! - кричит тощая мышь. - Получай!
- И меня не победишь! - кричит толстая. - И ты получай!
С тех самых пор так и повелось. Стала толстая мышь по вечерам к тощей в гости ходить, да исправно уговор мышиный выполнять. Как придет, обязательно монетку из дома богача принесет. Угостит ее тощая мышь лепешкой, а монетку на божницу положит.

Разбогатели мало-помалу старик со старухой. Никогда они больше нужды не знали. А как случалась свободная минутка, сразу в горы отправлялись - на мышиное сумо посмотреть да посмеяться.


Шишка справа и шишка слева

От меня: Тоже веселая, достаточно озорная сказка. Про житейскую мудрость и человеческую находчивость.
Мораль: Зависть порождает беды, а ловкость ума - от них спасает.

Давным-давно жил в деревне Асано старик. Звали его Гоэмон. Это был необыкновенный старик: на правой щеке у него торчала шишка. Большая круглая шишка, похожая на хорошее яблоко.

Когда Гоэмон смотрел налево, он всё видел. А когда смотрел направо, то видел только свою шишку. Это ему очень не нравилось. А вдобавок от тяжёлой шишки голова у него свешивалась набок. Это тоже было неудобно.

Старик только и думал, как бы ему избавиться от шишки.
Вот раз пошёл он в лес на гору нарубить себе дров. Вдруг началась гроза. Ударила молния, загремел гром, полил дождь.

“Куда бы мне спрятаться? ”- подумал старик и стал смотреть по сторонам. Неподалёку он увидел большое дуплистое дерево. Обрадовался старик, побежал к дереву и забрался в дупло.

А уже стемнело. В горах не стучали больше топоры дровосеков. Было совсем тихо. Только ветер с воем проносился мимо дерева. Гоэмону стало страшно. Со страху он съёжился на самом дне дупла, крепко зажмурился и стал бормотать про себя: “Кувабара, кувабара” ("Чур меня!").

В полночь, когда ветер утих и капли дождя стали падать всё реже и реже, с горы раздался какой-то шум - громкий топот и голоса.

Сидеть в дупле старику было так скучно, что он очень обрадовался голосам. Открыл глаза, поднялся во весь рост и осторожно высунул голову из дупла.

Что же он увидел?
С горы к дереву шли не люди, а горные чудища. Красные, синие, зелёные. У кого было три глаза, у кого два носа, у кого рог на лбу, у кого рот до ушей. А только такой шишки, как у Гоэмона, не было ни у одного чудища. Гоэмон ещё больше испугался. Он присел в дупле и так съёжился, что стал чуть ли не меньше своей собственной шишки.

Тем временем чудища с воем и рёвом подошли к самому дереву и стали рассаживаться на траве. Главное чудище село посредине, а по бокам полукругом уселись чудища поменьше. Потом все они достали из карманов фарфоровые чашечки, рисовую водку и стали угощать друг друга, совсем как люди. Сначала пили молча, потом хором запели песню, а потом вдруг одно маленькое чудище вскочило, выбежало на середину круга и пустилось плясать. За ним пошли в пляс и остальные. Одни плясали получше, другие похуже. Когда пляска кончилась, главное чудище одобрительно кивнуло головой и сказало:

- Хорошо, очень хорошо! У нас сегодня весело. Но только вы все пляшете одинаково. Вот если бы хоть кто-нибудь сплясал по-другому, по-новому!

Старик всё это слышал. Он сначала сидел в дупле и боялся открыть глаза. Но потом понемногу его стало разбирать любопытство. Он осторожно приподнялся и чуть-чуть высунул голову наружу, так что только его левый глаз был над дуплом, а правый глаз, нос и шишка оставались в дупле. А когда Гоэмон увидел, как весело чудища пляшут, он совсем забыл про страх. Ноги у него так и заёрзали. Но в дупле было тесно - там не то что плясать, а и пошевелиться нельзя было.

И вдруг Гоэмон услышал, как главное чудище проговорило: “Вот если бы хоть кто-нибудь сплясал по-другому, по-новому!” Тут старику до смерти захотелось выскочить из дупла и поплясать на свободе. Нет, страшно! А вдруг съедят?

Пока он так раздумывал, чудища принялись все разом хлопать в ладоши, да так дружно и весело, что Гоэмон больше не мог утерпеть.

- Эх, чего бояться! Попляшу в последний раз, а там пускай едят!
Он опёрся рукой на край дупла, перекинул ногу и выскочил прямо на середину круга.

Чудища даже перепугались. Повскакали с мест, всполошились:
- Что такое?
- Что случилось?
- Человек!
А старик, не слушая ничего, давай плясать! То подскочит, то пригнётся, то сожмётся, то вытянется, то направо забежит, то налево отойдёт, то волчком завертится. Пляшет и покрякивает:

- Э-э, коря, э, коря...
Чудища засмотрелись на него, стали притопывать ногами, прищёлкивать языком, бить в ладоши.

- Здорово!
- Ярэ!
Когда Гоэмон наконец выбился из сил и остановился, главное чудище сказало:
- Вот спасибо, старик! Мы сами любим поплясать, а такой пляски ещё никогда не видели. Приходи завтра вечером, спляши нам ещё раз.

Гоэмон только улыбнулся:
- Ладно! Я и без вашего зова приду. Сегодня, по правде говоря, я не собирался плясать, не приготовился. А уж к завтрашнему вечеру я припомню всё, что плясал в молодости.

Тут чудище, которое сидело справа от главного, сказало:
- А может, старик задумал нас обмануть и не придёт? Надо взять у него что-нибудь в залог.

Главное чудище кивнуло головой:
- В самом деле надо.
- Но что же у него взять?
Чудища зашумели. Одни кричали: “Шляпу!”, Другие: “Топор!”
Но главное чудище подняло руку и, когда все замолкли, сказало:
- Лучше всего взять у него шишку со щеки. Я видал людей и знаю, что такой шишки ни у кого нет. Наверно, это очень драгоценная вещь.

У Гоэмона от радости задрожали руки и ноги. Но он притворился, что ему очень жаль своей шишки.

- Лучше вырвите у меня глаз, - закричал он, - лучше выдерните язык, оторвите нос, уши, но только, пожалуйста, не трогайте шишку! Я столько лет ношу её, я так берегу её. Что я стану делать без шишки?

Главное чудище, услыхав это, сказало:
- Поглядите, как он дорожит своей шишкой! Ну, если так, взять её!
Сейчас же самое маленькое чудище подскочило к старику и мигом открутило шишку с его щеки. Гоэмон даже ничего не почувствовал.

В это время стало светать. Закаркали вороны.
Чудища засуетились.
- Ну, старик, приходи завтра! Получишь назад шишку.
И вдруг все исчезли.
Гоэмон оглянулся - никого нет. Потрогал щеку - гладко. Скосил глаза вправо - и сосну видит, и ветки, а шишку не видит.

Нет больше шишки!
- Вот счастье! Ну и чудеса бывают на свете!
И старик побежал домой, чтобы поскорей обрадовать свою старуху.
Когда старуха увидала его без шишки, она всплеснула руками:
- Куда же ты девал свою шишку?
- У меня её черти взяли.
- Ну-ну! - только и сказала старуха, и глаза у неё стали круглые.
А в той же самой деревне жил другой старик. Звали его Буэмон. Он так был похож на Гоэмона, как будто один из них был настоящий, а другой вышел из зеркала. У Буэмона тоже была на щеке

Большая шишка, только не на правой, а на левой.
Поэтому, когда он смотрел направо, то видел всё, что хотел видеть, а когда смотрел налево, то видел не то, что хотел, а только свою шишку.

И голова у него тоже свешивалась, только не направо, а налево.
Шишка Буэмону давно надоела. Ему очень хотелось, чтобы у него не было шишки.

Вот идёт он по деревне и встречает своего соседа, Гоэмона. Смотрит, а у Гоэмона правая щека стала такая же гладкая, как и левая. Будто и не было у него шишки.

- Слушай, - спросил он,- куда же девалась твоя шишка? Может, её срезал какой-нибудь искусный лекарь? Скажи мне, пожалуйста, где он живёт, и я сейчас же пойду к нему. Пусть он срежет и мою шишку.

А Гоэмон отвечает:
- Нет, это не лекарь снял мою шишку.
- Не лекарь? А кто же? Тут Гоэмон рассказал Буэмону всё, что с ним случилось в прошлую ночь.

- Вот оно что! - сказал Буэмон. - Ну, плясать-то и я умею! Сегодня же пойду к чертям и спляшу. Скажи только, где это место, куда они приходят ночью.

Гоэмон рассказал подробно, как найти дерево с дуплом, в котором он просидел ночь.

Буэмон, конечно, обрадовался и сейчас же побежал в лес, нашёл дерево, залез в дупло и стал ждать чудищ.

Ровно в полночь сверху с горы послышался шум: громкий топот и голоса. К дереву с воем и рёвом бежали красные, синие, зелёные чудища. Как и накануне, они расселись на траве перед деревом и начали пировать. Сперва выпили рисовой водки, потом запели хором песню.

А старик как только увидел чудищ, забился в дупло и зажмурил глаза. Со страху он даже забыл, зачем пришёл.

И вдруг он услышал, как главное чудище проревело:
- Ну что, нет ещё старика?
Маленькое чудище запищало в ответ:
- Где старик? Что же нет старика? Тут Буэмон вспомнил про свою шишку и подумал: “Ну, уж если пришёл, надо вылезать. Так и быть, спляшу им!”

И он кое-как выкарабкался из дупла. Самое маленькое чудище увидело его и завизжало во весь голос:

- Пришёл! Пришёл! Вот он! Главное чудище обрадовалось:
- А, пришёл? Ну, молодец, старик! Ступай-ка сюда, попляши.
Чудища захлопали в ладоши. А старик от страха чуть жив: поднял он правую ногу - левая подогнулась, чуть не упал. Поднял левую - правая подогнулась, опять чуть не свалился.

Главное чудище смотрело-смотрело и вдруг рассердилось:
- Что это за пляска! Ты сегодня так скверно пляшешь, что смотреть противно. Довольно! Убирайся! Эй, отдать ему залог!

Сейчас же самое маленькое чудище подбежало к старику. - На, получай обратно!

И шлёп! - прилепило ему шишку на правую щёку. Теперь у старика две шишки: справа шишка и слева шишка. Зато хоть голова не свешивается ни направо, ни налево, а держится прямо.

@темы: Стащено от, Япония, @дневники

---

GRAD (23:34:35 6/10/2008)
был на операции.знал что врачи циники но не до такой степени.после укола анестезии лежал на спине.
анестезиолог такой подходит ко мне и говорит перекрещивая меня "ща ты тот свет увидишь"
GRAD (23:34:40 6/10/2008)
я охуел немного
GRAD (23:34:47 6/10/2008)
но поделать ниче не мог
GRAD (23:35:04 6/10/2008)
меня начали переворачивать на живот..перевернули..и сука
GRAD (23:35:24 6/10/2008)
увидел на полу надпись "тот свет" суууууука.я ржал как мог а получалось плохо)

Лечу в Москву. Начинается посадка. Капитан: "В аэропорту прибытия, Внуково, температура воздуха 4 градуса, туман, видимость 300 метров, погоды нет, посадку не обещаю".

Сандер
Втыкаю на название топика спамового на форуме.
"Бесплатное порно видео хентай газ тепло генератор ту 105-10"
Чувствую что тут что-то не так...
Льес
*сползла под стол*
Льес
А что именно вас в этой фразе больше всего настораживает?*тоном опытного психотерапевта)))*
Сандер
Ту 105-10.
У 105-го есть две модификации 105 и 105А... 10-й модификации не существует.

На паре по вышмату. Препод: каким способом будем решать систему? С первых редов: методом гаусса. Препод: и чтоже придумал гаус на счет этого? C последних рядов: - Винтовку...

Два это тоже в какой то степени восемь...

из резюме:
Водитель генерального директора табачного холдинга. Причина увольнения: ликвидация директора.

sash
интересно, что нужно сделать, чтобы выдали корочку "все что он ни делает - так нужно"
гыук
набрать 51% голосов на выборах президента

@темы: баш

---

любимые главы - монастырские)))

— Мерзавец! — во всю глотку орал Золотой Угорь, ожесточенно стряхивая с себя вонючие брызги. — Скотина бритоголовая! Спускайся сюда, я тебе башку в плечи вколочу!
Монах, стоявший на стене, не обратил на вопли снизу ни малейшего внимания. Минуту назад он бесстыже задрал край своей шафрановой рясы и помочился прямо на голову Золотого Угря, подошедшего слишком близко к запертым воротам монастыря у горы Сун. За воротами, как рассказывали сведущие люди, начиналась тропинка, пробитая в скалах от подножия к самому монастырю, расположенному существенно выше, у вершины, но Золотому Угрю сейчас было не до скал и тропинок. Не так давно он, сын деревенского старосты из провинции Хэбей и признанный в родных местах знаток цюань-фа* [Цюань-фа — дословно «кулачный бой».], добился своего — после долгих мытарств, результатом которых явились три рекомендации от трех весьма уважаемых особ, Золотому Угрю была прислана записка с повелением (хотя Угорь рассчитывал на приглашение) явиться не позднее Праздника Холодной Пищи к внешним воротам Шаолиня.
Вот он и явился.
И почти неделю проторчал перед запертыми воротами в компании семи таких же, как он, соискателей на право принятия монашества в известном на всю Поднебесную монастыре.
Девятым был немолодой хэшан* [Хэшан — буддийский монах.] из горного храма в округе Аньдэ, только что вошедший в ворота всего после трех часов ожидания — он предъявил стражам письменное разрешение своего патриарха. Стражи долго шевелили губами, уставясь на свиток, потом переглянулись и поманили хэшана за собой.
— Вот так всегда! — завистливо вздохнул совсем еще молоденький кандидат, представившийся молочным именем Змееныш Цай. — Как нам, мирянам, так и рекомендаций куча, и жди тут невесть сколько... а как им, преподобным, — патриарх разрешил, и входи себе на здоровье! Ни дать ни взять областная канцелярия: одни с поклоном да бочком, другие верхом с развернутым штандартом!
Случись это раньше, Золотой Угорь ничего бы не ответил, про себя обозвав Змееныша Цая молокососом. Но через день ожидания спокойствие его поколебалось, через три — от выдержки остались какие-то жалкие лохмотья, а теперь, под конец недели, казавшейся бесконечной, Золотой Угорь готов был разорвать на части любого подвернувшегося под руку.
А тут еще этот монах, решивший помочиться на горячую голову...
— Ну где же ты?! Испугался?!
Ворота медленно, со скрипом отворились. В проеме стояли два монаха-стражника: рослые, плечистые, с синими от ежедневного бритья головами, похожие друг на друга, как близнецы.
— Ха! — презрительно выкрикнул Золотой Угорь. — Святоша за чужие спины прячется! Тоже мне, монахи-герои! Ну, давай, налетай на удальца!
В эту минуту он совершенно забыл, что и сам явился сюда отнюдь не из соображений благочестия или желания отринуть суету мирских иллюзий; нет, если что и влекло Золотого Угря в хэнаньский Шаолинь, так это слава колыбели воинских искусств, чьи питомцы гремели от Восточной вершины Бошань и до Западного Рая Владычицы Сиванму!
Змееныш Цай испуганно дернул Золотого Угря за рукав блузы, указывая на приближающихся стражей, но это ничуть не смутило разъяренного кандидата.
Дождавшись, пока медлительные стражи дойдут до него, Золотой Угорь демонстративно принял малоизвестную на Юге позицию «маленького черного тигра» и с резким выдохом нанес сокрушительный удар кулаком в живот ближнему стражнику.
— Ты чего? — удивленно спросил монах, глядя, как Золотой Угорь скачет на месте, с воем хватаясь за едва не вывихнутое запястье. — Умом тронулся?
— А-а, знаю! — Второй стражник хлопнул себя по бритой макушке. — Это он тебе, преподобный Цзяо, их северянские ухватки показывает! Как же, помню... «худой облезлый тигр»... нет, не худой — маленький! Маленький и черный! Точно! Маленький черный тигр!
— Тигр? — Изумлению первого монаха не было предела. — Маленький и черный?! Разве такие бывают?!
— У них бывают. Хорек — слыхал о таком? Маленький и черный, а злющий — куда там тигру!
Первый монах недоверчиво покачал головой, после ухватил Золотого Угря за шиворот и потащил к лестнице, начинавшейся в десяти шагах от ворот.
Не слишком высокая лестница, ступеней пятьдесят, не больше.
Золотой Угорь точно знал, что не больше.
Когда бьешься головой о каждую, трудно ошибиться в счете.
Остальные кандидаты следили за происходящим в полной тишине, если не считать бурчания семи животов: за пропитанием несчастных в течение недели ожидания никто не следил, и приходилось довольствоваться принесенным с собой, если кто позаботился о харчах заранее, или собирать ягоды и коренья в окрестностях.
Неделя впроголодь — это тебе не павлин начихал...
Вернувшись, монахи-стражники оставили створки ворот открытыми и исчезли за стеной.
— Заглянуть, что ли? — спросил сам себя Змееныш Цай.
И тут же прикусил язык: заглянешь, а тебя вот так, с лестницы вверх тормашками...
День близился к полудню, когда из ворот снова высунулась лоснящаяся физиономия стражника.
— Эй, жрать хотите? — поинтересовался он;
Все дружно закивали головами, даже не подумав указать стражнику на то, что разговаривать с людьми полагается в несколько более вежливом тоне; особенно монаху, которому Будда не рекомендовал даже молиться в смятении чувств, не говоря уж о гневе.
— Ну тогда заходите, — и стражник приглашающе махнул рукой.
«Ну и зашли», — подумал Змееныш Цай, заходя и оглядываясь по сторонам.
За воротами действительно не было ничего, кроме тропинки, ведущей куда-то вверх через бамбуковую рощицу и вскоре теряющейся в скалах.
А еще...
Запах, вздымавшийся над котлом с горячим варевом, мог бы быть и поаппетитнее, но изголодавшимся кандидатам хватило и этого, чтобы бурчание в животах стало подобным извержению вулкана. Вся семерка немедленно сгрудилась вокруг старого бронзового треножника, в углублении которого синими проблесками мигали раскаленные уголья, и как завороженные уставились на укрепленный поверх треножника котел.
Один Змееныш Цай не торопился. То ли был менее голодный, чем другие (мать снабдила его в дорогу внушительным узелком с припасами, да и охотиться на змей и ящериц он умел с детства), то ли по молодости постеснялся при стражах-монахах кидаться к еде подобно неразумному варвару.
Но стражники, казалось, и впрямь были настроены доброжелательно. Один из них приволок из сторожки стопку щербатых глиняных мисок, другой порылся в суме и извлек добрый десяток ячменных лепешек. Каждому кандидату было выдано по миске и лепешке — и Змееныша Цая не обошли вниманием, — после чего тот стражник, что спускал по лестнице вверх тормашками Золотого Угря, вооружился огромной шумовкой и встал у котла.
— Ну, почтенные, кто из вас самый голодный?! — расхохотался монах, зачерпывая похлебку.
«Бобовая, — по запаху определил Змееныш Цай, глотая слюнки. — И с мясом. Много мяса небось...»
Говорливое брюхо, видать, туманило мозги: ему даже не пришло в голову, что буддийским монахам убоины вкушать не положено, значит, в похлебке вроде бы мясу и не место.
Двое самых голодных — или самых нетерпеливых — мигом подставили миски, безуспешно пытаясь одновременно с этим отгрызть кусок от невероятно черствой лепешки. Варево шлепнулось в посуду, и двухголосый вой всполошил птиц в кроне ближайших деревьев: дно мисок было сделано из тонкой бумаги, выкрашенной в грязно-коричневый цвет и оттого даже на ощупь напоминавшей шероховатую глину, — так что вся замечательная бобовая похлебка с мясом, прорвав ложное дно, вылилась на живот и колени торопыгам.
Чем громче кричали пострадавшие, тем больше веселились монахи. Хрюкали, повизгивали, утирали слезы и в изнеможении падали на землю, дробно стуча пятками. Смех их, что называется, «сотрясал Небо и Землю». Ворота до сих пор стояли незапертыми, и Змееныш Цай уже всерьез подумывал о том, чтобы повернуться и уйти. По крайней мере именно такое желание было написано на его скуластом лице, и всякий мог этим желанием всласть налюбоваться. Наконец он, закусив губу, оторвал бумагу-обманку, подложил под миску вместо дна выданную лепешку и решительно направился к котлу.
Где и выяснил, что не один он такой умный: в очереди за похлебкой Цай оказался пятым, то есть последним.
Пока все хлебали из мисок, спеша и обжигаясь, а потом усердно жевали размягчившиеся от горячего варева лепешки, — те двое, что ошпарились, сидели неподалеку, поскуливая вполголоса.
Наконец один из них встал и, спотыкаясь, побрел к воротам.
— Это несправедливо, — шептал его собрат по торопливости, постепенно повышая голос, — это несправедливо... несправедливо!..
Казалось, он помешался на справедливости, потому что повторял это раз за разом, не в силах замолчать и уйти.
Монах-стражник поднял его за шкирку, как напроказившего котенка, и потащил к выходу.
— Эй, ты! — заорал страж после того, как выставил несчастного наружу. — Да-да, именно ты! А ну-ка иди сюда, почтеннейший!
Тот торопыга, что ушел сам, не взывая к справедливости, обернулся. Потоптался на месте, удивленно пожал плечами и вернулся. С опаской прошмыгнул мимо стражника — вдруг наподдаст или еще что! — потом подошел к котлу, взял у Змееныша Цая предложенную последним половину размякшей лепешки и принялся машинально жевать.
— Это несправедливо! — с удвоенной силой возопил выставленный кандидат из-за ворот. — Несправедливо это!
— Понятное дело! — согласился стражник и запер ворота.
А его напарник принялся во всеуслышание горланить, что собравшиеся здесь проглоты и бездельники могут валить на все четыре стороны, а если даже в одной из этих четырех сторон и лежит вход в монастырь, то он ничего об этом не знает, а даже если и знает, то не скажет, а даже если и скажет, то такое, чего лучше не слышать сыновьям мокрицы и древесного ужа.
— А Будда, говорят, был добрым, — вздохнул Змееныш Цай, направляясь к скалам, возвышавшимся неподалеку.
— Так то ж Будда... — отозвались сзади.

@темы: Олди, Книги, Нежный Червь, Цитаты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

08.10.2008 в 11:21

Пишет  Murk:

Пишет  Arin Levindor:

Кинозлодейское
"10 причин нашей любви к злодеям"

1. "Внимание! Сегодня у нас намечается свадьба или казнь через повешение. В любом случае, повеселимся."
Причины того, почему отрицательные персонажи заведомо интересней положительных рассматривал еще Джером К. Джером, сделав в итоге такой вывод: "В них больше неопределенности, они заставляют нас держаться настороже. Взяв в героини безупречно хорошую женщину, вы выдаете все свои тайны в первой же главе. Всем доподлинно известно, как она поступит при любом предполагаемом стечении обстоятельств: она всегда будет поступать одинаково, т.е. правильно. С недобродетельной героиней, напротив, неизвестно заранее, что произойдет. Из пятидесяти с лишним возможностей она может избрать как единственную правильную, так и одну из сорока девяти ошибочных, и вы с любопытством ждете, какой же путь она изберет."
С тех давних пор многое, конечно, изменилось, авторы учли справедливость критики на сей счет, и теперь положительные герои вытворяют порой такое, чего и порядочный злодей бы не постеснялся. Однако все же это скорее исключение, а в основном положительный персонаж действует по шаблону, стандартно и до тошноты правильно, тогда как в распоряжении злодея тысячи новых и небанальных вариантов. Потому, как бы мы к отрицательному герою не относились, мы можем быть уверены – скучать с ним точно не придется.


2. "Кто тут, к примеру, в цари крайний? Никого? Так я первый буду!"
Любому настоящему злодею обязательно присуще чувство здорового эгоизма. Впрочем, это качество самое, что ни на есть, положительное не только для злодеев. Толпы психологов со всех сторон уверяют нас, что главное в достижении успеха - это усиленная культивация любви к себе и уверенности в своих силах. Человек, искренне и твердо убежденный в том, что он самый-самый, умный, красивый и замечательный, способен убедить в этом и окружающих, стать лидером, много добиться. И так оно и есть, в общем-то.
Мы, рядовые зрители/читатели, дети совершенно иной культуры, утверждающей, что Я – последняя буква алфавита, что скромность, мол, украшает, что сперва коллектив, а уже потом личность, и так далее. Настоящий же злодей в первую очередь живет по классическому правилу: «люби себя, чихай на всех», он излучает такую мощную ауру самовлюбленности и самоуверенности, что нам просто ничего другого не остается, как присоединиться к толпе его восторженных почитателей.

3. "Слишком странный, чтобы жить, и слишком редкий, чтобы умереть".
Согласно Эйнштейну «самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, - это ощущение таинственности». Злодеи в полной мере используют данный ресурс: их зачастую окружает аура тайны, душа – сплошные потёмки и бездонный мрак, “в их очах - смертельный вызов, в их сердцах - вражда глухая, вековая жажда мщенья”. Женщины трепещут, мужчины в смятении, страх соседствует с восхищением. Причём тайна, которая так и остаётся без разгадки, способна напугать куда сильнее, нежели разъяснение всех побудительных мотивов – обиды, вынесенные из тяжёлого детства, несчастная любовь, жажда внимания со стороны общественности, просто помешательство, etc. В куда большее смятение повергает злодей, у которого нет понятной другим мотивации (вот почему тот же Джокер в исполнении Хита Леджера более зловещ, нежели в версии Джека Николсона).

4. "Прошу прощения, мне пора уничтожать город."
Злодеи – народ весьма деятельный и трудолюбивый. Положительный герой обычно прозябает на нудной работе, витает в облаках, мечтая о том, как «совершил бы то или это если бы не», или вообще пьет горькую, тогда как настоящий злодей всегда занят делом, стоит планы, активно воплощает их в жизнь и вообще вкалывает любо-дорого посмотреть!


5. "Ты назвал меня мрачным убийцей. Меня, такое веселое, жизнерадостное существо! Конечно, я люблю убивать, но я делаю это с улыбкой."
Встречают, как известно, по одёжке – и злодейство зачастую сочетается с элегантной внешностью или экстравагантными привычками. Что мы можем ждать от героя, когда всё с ним понятно наперёд? Он скорей всего одинок (либо так и не женился, либо жена его в итоге бросила; да и какая тут личная жизнь, когда мир ежедневно на грани уничтожения) законопослушен (причём нередко система оборачивается против него), беден, живя на одну лишь зарплату (принципы не позволяют брать взяток), и не слишком-то следит за собой. Если даже герой скрывается под маской, то а) у него наверняка будут проблемы с властями б) многочисленные недруги всё равно выглядят куда более живописно. Подлинный же злодей умело подбирает себе костюм, следит за внешностью и заботится о впечатлении, которое производит на своих жертв, реальных и потенциальных. Это, к слову, зачастую подводит бедолаг: вместо того, чтобы сразу пустить герою пулю в голову или сбросить его в жерло вулкана, злодей, упиваясь собственным красноречием, рассказывает о своих дальнейших планах и говорит красивые речи о неизбежной гибели мира. Чем и пользуется коварный герой, в этот момент исподтишка наносящий свой решительный удар. Ну и кто после этого благородный?


6. "Посмотрите, какие идеальные тетрагональные колебания!"
Злодей всегда стремится мыслью вперёд, он ярый поборник прогресса. Его гений не застывает на месте, в тайных лабораториях денно и нощно трудятся учёные, разрабатывающие очередной чудо-механизм. Что есть за душой у героя? Любимая беретта и потрёпанный автомобиль, который давно снят с производства? Другое дело злодей – он всегда разъезжает на агрегатах (будь то машина или вертолёт) самой последней марки; оружие разработано исключительно по новейшим схемам, выкраденным из правительства; планы поражают размахом научной мысли. В общем, не будь на свете негодяев, старающихся обратить знания на благую цель уничтожения всего живого, человечество, возможно, до сих пор пребывало бы во мраке невежества, изобретая велосипед.


7. "Мало ли, что обещал! Знаешь, какой я подлый? Я обещаю одно, а делаю совершенно другое!”
Общепринятая культура с детских лет загоняет нас всех в жесткие рамки: правил поведения, моральных устоев, уголовного кодекса, наконец. Они так глубоко и прочно проникают в наше сознание, что мы и не мыслим себе зачастую, что можно поступать иначе, чем «принято», «предписано» и «положено». Но у кого ни разу не возникало в душе хотя бы крошечного, но протеста? Не буду вот мыть руки перед едой! Не стану уступать место старушке, выражением лица и комплекцией напоминающей Валуева! Не хочу переходить дорогу в положенном месте, и пусть меня задавят!
Однако на все эти душевные порывы очень скоро находится управа: совесть гложет, воспитание опять же, старательно навязанный комплекс «что люди подумают»… И нашей измученной правилами и нормами душе попросту отрадно видеть, что хоть кто-то героически плюет с высокой колокольни на все эти запреты и живет в свое удовольствие.


8. "Заставим всех ползать на четвереньках. И будем в них плеваться!"
Свобода от различных комплексов дарует злодею дополнительные преимущества в плане личных возможностей. Мысль его простирается до тех пределов, о которых рядовому обывателю и помыслить-то страшно или (чего уж греха таить) не хватит сил дотянуться. Захватить власть над городом в свои руки? Ограбить форт Нокс? Спровоцировать войну между крупными державами? Погасить солнце и завладеть всеми энергоресурсами Земли? Нет практически ничего невозможного для того, кто сам себя освободил от общепринятых условностей. Ещё философ Камю замечал “Лучше быть свободным бедняком, чем богатым невольником”; гению злодейства не приходится делать выбор между богатством и свободой – он предпочитает брать всё разом и ни в чём себе не отказывать.

Кто-то, разумеется, на это может заметить, что правила как-никак придуманы не зря, что наша душа гораздо меньше восхищена бывает свободолюбивой личностью, решившей отринуть норму «не укради» и выдирающей у нас в подворотне сумочку из рук.

Но на это есть и следующая причина


9. "Каждый в своей жизни совершал плохие поступки, хотя некоторые делают гадости профессионально"
Не в последнюю очередь нам нравится в кинозлодеях и тот факт, что мы ясно отдаем себе отчет в том, что они ненастоящие. Как бы не захватывал нас фильм, мы знаем, что все это лишь игра, сознательный уход от реальности, и потому можем позволить себе восхищаться тем, чем в реальной жизни ужаснулись бы только. Весьма специфического склада личностью надо быть, чтобы реально податься жить в подземелья Оперы с Призраком, или лазить по ночам в окна незнакомых людей, чтоб за компанию с любимым злыднем попить кровушки. Пофантазировать да, мило и приятно, но в рамках кинозала.


10. "Мы убиваем добротой, это наша стратегия".
В какой-то степени наша любовь к злодеям не совсем настоящая – ведь отдаем мы себе в этом отчет или нет, но мы восхищаемся не реальным злодеем, а лишь играющим его актером.
А как бы актер не абстрагировался от своей личности, воплощая чужую, совсем уж отделить мух от котлет невозможно, потому сквозь любую жуткую маску проглядывает нормальный человек, ни разу не потрошивший детишек в подвале и не взрывавший небоскребы. И не просто нормальный, а как минимум яркий и талантливый, раз уж сумел заставить нас поверить в то, что мы на самом деле любим злодеев.


(с)

@темы: Фильмы, кино, сериалы, @дневники, Разное, Статьи, Цитаты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра